Театр одного демона [= Пьеса должна продолжаться ] - Роберт Шекли

В спешке Аззи не узнал в своем посланце Квентина, решившегоне упускать свой шанс вмешаться в эту историю, пока взрослые занимаются своимиделами.

А в это время в Венеции Пьетро Аретино предавался всемземным наслаждениям. Сумма, полученная от Аззи в качестве аванса за постановкубезнравственной пьесы, была достаточно велика, и недостатка в деньгах он неощущал. Аретино уже давно хотелось устроить такой пир, чтобы весь город долговспоминал о нем, расхваливая щедрое гостеприимство и богатую фантазию хозяина.И поэтому в доме Аретино уже несколько дней подряд – как раз с того самого дня,как Аззи покинул Венецию – слышались звуки задорной музыки, голоса подвыпившихгостей, женский смех и топот танцующих ног.

Чтобы веселье в доме не прекращалось ни днем, ни ночью,Аретино пригласил немецких музыкантов, которые обязаны были играть суткинапролет. Музыканты знали свое дело: писк скрипок, гудение альтов и нежныезвуки флейт не смолкали ни на минуту; однако и в вине они тоже понимали толк ипили наравне с гостями. Пир был в самом разгаре, когда в шумной гостиной средимужчин в расстегнутых жилетах и девиц с растрепавшимися локонами появилась однавесьма необычная фигура. Конечно же, то был посланец Аззи, крепко прижимавший кгруди свиток пергамента.

Он был невелик ростом, этот посланец, и, пожалуй, слишком юндля столь серьезных поручений. Мальчик, едва вышедший из детской, да к тому жееще одетый в длинную ночную рубашку, отделанную кружевом. Однако держался он снедетской серьезностью. Сознание важности возложенной на него миссии придавалоему смелости и решительности. С трудом переведя дыхание послеголовокружительного перелета над Альпами, совершенного при помощи волшебноготалисмана, Квентин – это был, конечно же, он – объявил о цели своего визита,попросив немедленно проводить его к хозяину дома.

Когда слуга провел мальчика в комнату, где находилсяАретино, Квентин отвесил прославленному драматургу учтивый поклон и подалпергамент.

– Аретино, я принес вам послание, – объявил онсвоим чистым, звонким голосом.

– Послание? – удивился тот. – А нельзя льнемного погодить со всякими там посланиями? Мы тут веселимся…

– Это от Аззи. Он просит вас немедленно прибыть к нему.

– Понятно. Ну, а ты сам кто такой?

– Я один из паломников. Видите ли, сударь, такполучилось, что моя сестра Киска… вообще-то ее полное имя Присцилла, но домавсе зовут ее Киской… моя сестра Киска уснула, и я решил выйти из комнаты, гдемы спали. Я совсем не хотел спать, сударь. Я и сейчас этого почти совсем нехочу, – прибавил он торопливо, очевидно, испугавшись, что в столь позднийчас его вполне могут отправить в постель. – Я осторожно вышел из комнаты иподнялся по лестнице на верхний этаж. Там была одна комната… Я увидел, чтодверь в нее приоткрыта. Я вошел в эту дверь, и меня отправили к вам спосланием.

– Но как же ты добрался сюда? Ведь ты же смертный, яполагаю? Ты из той же плоти и крови, что и я, и крыльев для быстрых перелетовнад горами у тебя нет…

– Да, конечно. Но я захватил у Аззи целую горстьталисманов.

– Ну, что ж, – задумчиво произнес ПьетроАретино, – твой рассказ, юный гонец, звучит вполне убедительно. Итак, чегоже хочет от меня Аззи?

– Он хочет, чтобы вы тотчас же явились к нему.

– Куда же мне следует явиться?

– Не беспокойтесь, я перенесу вас к нему при помощиволшебного талисмана, – сказал Квентин.

– А это не опасно? – спросил Аретино.

Квентин не удостоил его ответом. Он считал, что уже вполнеосвоился в мире волшебства. Ему не терпелось вновь оказаться в том трактире,где остановились на ночлег паломники, чтобы похвастаться перед Киской, какздорово он умеет летать при помощи обыкновенного волшебного талисмана.

Аззи уже приготовился было отметить удачное окончаниепервого эпизода пролога к своей Безнравственной Пьесе, когда сэр Оливер вышелиз темного коридора на широкий луг. Это было хоть и весьма скромным, нореальным достижением демона. Сей переход был не просто переходом по подземномутуннелю. Это был выход первого актера на сцену. Действие Безнравственной Пьесыначалось, и Аретино предстояло всего-навсего наблюдать за приключениями сэраОливера, чтобы потом достойно описать их в своем новом произведении. Однако сэрОливер не оправдал возлагаемых на него надежд. Не успев сделать двух шагов подорогам Волшебной Страны, он повел себя глупейшим образом и, очевидно, попал вкакой-то переплет.

Аззи отложил в сторону хрустальный шар, решив не тратитьбольше времени на бесполезное наблюдение за рыцарем, продолжавшим свойзатянувшийся картежный поединок с совой. Нужно было действовать, и действоватьрешительно.

Аззи перенесся в Волшебную Страну и пошел по следам сэраОливера – по тем слишком приметным следам, по которым Зло может проследить запутями Невинности. Наконец он добрался до тех мест, где фантастический мир имир обыденный так тесно переплетались между собой, что никто не мог бы точносказать, где кончается сказка и начинается действительность.

Малохоженые лесные тропы вывели наконец Аззи на небольшуюполяну. Здесь он нашел то, что искал: в самом центре поляны на стволеповаленного дерева сидел сэр Оливер, перед ним – серая сова. В правой лапе совадержала миниатюрную колоду карт, которые ловко тасовала, помогая себе клювом –очевидно, она собиралась сдавать.

Аззи не знал, смеяться ему или плакать при виде такойкартины. Он готовил для сэра Оливера великое будущее; он надеялся на этогочеловека! Вне себя от возмущения, он бросился к этой комической парочкекартежников, крича:

– Эй, Оливер! Кончайте валять дурака! Вас ждут великиедела!

Но сэр Оливер даже не повернул головы в его сторону.

И тут Аззи налетел на невидимую ограду, отбросившую егоназад. Он попытался преодолеть невидимое препятствие – не тут-то было, даже силдемона оказалось недостаточно, чтобы проникнуть сквозь эту прозрачную, но, темне менее, непроницаемую пустоту.

Да, это было серьезной помехой для планов Аззи. Невидимаяограда оказалась непроницаемой не только для макроскопических тел. Свет и звук,как выяснилось позднее, она тоже не пропускала, поскольку ни сова, ни сэрОливер не обращали ни малейшего внимания на зычные вопли Аззи, которые эхоразносило далеко по лесу.